Сексуальная рецессия: почему в большом городе сексом занимаются все реже

Крупнейший в мире производитель презервативов – компания Karex сообщила, что за два пандемийных года спрос на их продукцию снизился на шокирующие 40%.

5,5 млрд резиновых изделий в год продаются в 140 странах под разными брендами. Упадок Karex не компенсируется успехами других производителей – он отражает драматическое падение «коллективного либидо». Люди, кажется, перестают заниматься сексом, сообщает moskvichmag.ru.

– Ну гондоны – это прошлый век, секс в гондоне – это ведь не секс, это мучение для обоих, – комментирует поступившую информацию владелец и конферансье БДСМ-свинг-клуба «Экстрим» Доктор Вай-Фай. – Поэтому резиной пользуется особый контингент, по типу проституток. Где вы видели нормальных людей, которые на себя натягивают гондоны? Поэтому эта статистика, может, и показательная, но не очень корректная. Она не учитывает большинство людей, которые трахаются нормальным путем.

Поправка Доктора Вай-Фая справедлива. Реальное сокращение секса значительно меньше, чем падение продаж малайзийской кондомной фабрики. Карантины ударили по гостиничной индустрии и туризму, а отели были одним из главных пространств, в которых занимались сексом. В других локациях все не так плохо. И все же вопреки распространенным полтора года назад шуткам про то, что, оказавшись в изоляции и на карантинах, люди предадутся половым страстям, секса в реальности стало меньше.

– Это закономерное последствие пандемии, мы его фиксируем в наших полевых исследованиях, – говорит заведующий лабораторией методологии социальных исследований РАНХиГС Дмитрий Рогозин. – Может, не на 40%, но где-то на 20%, может, на четверть упало «коллективное либидо». У нас в прошедшем году был специальный проект, посвященный изучению романтических и сексуальных отношений.

По словам социолога, дело в том, что сексуальное поведение носит не индивидуальный, а социальный характер. Чтобы вести активную и счастливую сексуальную жизнь, этим надо уметь заниматься.

«Грамматикой и синтаксисом сексуального языка невозможно овладеть в одиночестве», – говорит Рогозин.

Пандемия разломала коммуникации между людьми, возвела между ними дополнительные преграды, и осваивать грамматику и синтаксис стало сложнее.

– Сексуальность, как и любое другое творческое действие, требует усилий, – объясняет Дмитрий Рогозин. – Я бы даже сказал, насилия над собой. Нужно совершать над собой усилие, чтобы забыть о себе, утонуть в партнере. Это трудно. А главное, здоровая сексуальность невозможна без свободы выбора, свободы принятия решений – как раз того, чего нас в значительной степени лишила пандемия.

Сексуальная рецессия

Как и во всех остальных областях, пандемия обострила, усилила и сделала очевидной тенденцию, которая существовала задолго до всякого ковида. В западной прессе ее называют сексуальной рецессией. Там этот феномен уже стал предметом научного изучения. Например, опубликованное в прошлом году исследование показало, что в США с 2009 по 2018 год все формы сексуальной активности с партнером переживали монотонное снижение.

Регулярные социологические опросы свидетельствуют, что в конце 1990-х средний американец занимался любовью 62 раза в год. В 2014-м эта цифра упала до 54 раз, то есть почти на 15%. У британцев рецессия еще сильнее: в 2001-м они занимались сексом по 6 раз в месяц, а в 2012-м – только 5 раз. В Нидерландах всего за пять лет – с 2012 по 2017 год – возраст потери девственности повысился на 1,5 года, до 18,6 года. И рост неожиданного пуританства происходит повсюду.

«Молодые люди, скорее всего, будут иметь меньше сексуальных партнеров, чем предыдущие поколения», – утверждает профессор психологии Университета штата Сан-Диего Джин Твенге про своих соотечественников. Она называет цифры, согласно которым 60% молодых взрослых американцев в возрасте до 35 лет живут без партнера или супруга.

Самую острую форму сексуальная рецессия приобрела в Японии. Там уже в 2005-м треть одиноких граждан в возрасте от 18 до 34 лет были девственниками; к 2015 году их стало 43%. Мужчины, которых совершенно не интересуют женщины, – не потому что они гомосексуальны, а просто так, – по-японски называются «соушоку данси» – «мальчики, питающиеся травой». Это очень популярная тема в национальных дебатах. Социологические и маркетинговые агентства соревнуются, кто больше выявит таких «травоядных». По одним данным, их 42% среди тех, кому меньше 34 лет; другой опрос называет цифру в 60% мужчин старше 20 лет, а из тысячи одиноких мужчин в возрасте от 20 до 30 лет, опрошенных японской страховой компанией Lifenet, 75% назвали себя соушоку данси. Неудивительно, что страна находится на пороге беспрецедентной депопуляции. Средний возраст японцев уже самый высокий на планете, а к концу века население Страны восходящего солнца, как ожидается, сократится более чем вдвое.

«Сексуальная активность человека влияет на когнитивные функции, здоровье, счастье и общее качество жизни – и да, это также вопрос репродукции. Поэтому исследователи встревожены снижением сексуальной активности по всему миру, от Японии до Европы и Австралии», – пишут научные журналисты из Scientific American.

– У нас в отличие от Америки исследований на эту тему очень мало, – жалуется Дмитрий Рогозин. – Но в сфере интимности в отличие от политики мы мало отличаемся от западного мира. Мы очень быстро подхватываем все западные тенденции.

Вирт победил секс

– Чрезмерное развитие производительных сил приводит к деградации, – чеканит Доктор Вай-Фай, который строит работу своего свинг-клуба на твердом фундаменте марксистской диалектики. – Вот Япония – передовая в плане технологий страна, но е*** [трахают] одних кукол! А в Европе, в том числе и в России, вместо кукол вирт. Он делает жизнь проще, дешевле, но ведет к тотальному отчуждению трудящихся друг от друга…  Ну прикинь, в кабак водить не надо, «Подушкин» снимать не надо, цветы дарить не надо, уговаривать не надо. А весь этот вирт голимый стоит какие-нибудь две тысячи. Закинул ей на карту, она тебе все показала, ты подр**** [самоудовлетворился] и идешь спать. Все.

Действительно, начало сексуальной рецессии совпало со стремительным развитием интернета, появлением смартфонов и онлайн-стримингов. Это само по себе отвлекло на себя значительную часть ограниченного временного бюджета трудящихся – среднестатистический россиянин проводит в интернете более 7 часов в день, утверждают исследователи.

«Чем больше конкурирующих возбудителей, – говорит сексолог и гештальт-терапевт Ирина Ним, – тем меньше секса. Если интернет, а еще лучше свет, отключат, тогда люди займутся любовью».

Секс всегда был мощнейшим инструментом социализации, но теперь конкуренцию ему составили социальные сети. Часть своей потребности в близости и понимании можно удовлетворить, не вступая в интимные отношения. Снижается мотивация тратить нервную энергию на знакомство, коммуникацию, подстройку под незнакомого человека, рискуя нарваться на непонимание и конфликт. В итоге начинают атрофироваться соответствующие навыки.

Знакомства в лифте или на улице уже почти исчезли из обихода. Когда журналистка The Atlantic спрашивала американских женщин о героях сериала «Секс в большом городе», они говорили, что сюжет кажется им безнадежно устаревшим: «“Миранда встречает Стива в баре”, – сказала она тоном, предполагающим, что сценарий вполне может быть взят из романа Джейн Остин». Согласно опросу Economist/YouGov, проведенному в ноябре 2017 года, 17% американцев в возрасте от 18 до 29 лет теперь считают, что мужчина, приглашающий женщину выпить «всегда» или «обычно», осуществляет сексуальное домогательство.

Популярные дейтинговые платформы, утверждающие, что они помогают людям найти не только любовь, но и сексуального партнера, являются скорее частью проблемы, а не ее решением. Сами сервисы заинтересованы, конечно, не в том, чтобы люди быстро находили себе пару, а в том, чтобы они проводили как можно больше времени, «свайпая» друг друга онлайн – ведь на этом построена их система монетизации. В итоге Tinder и его аналоги превращаются в разновидность шоу с элементами личного участия. Люди ставят лайки, иногда вовсе не собираясь «обналичивать» «мэтчи» в свидания. Другая проблема сайтов знакомств в том, что они фокусируют все внимание на внешности и фотогеничности, нивелируя другие возможные преимущества. Даже мужчины-пользователи наименее ориентированной на внешность платформы OkCupid две трети сообщений отправили трети женщин, которые выглядели наиболее привлекательно. А мужчины с самым высоким рейтингом внешности получили в 11 раз больше сообщений, чем с низким.

«Приложения для знакомств упрощают секс для сексуальных людей, которым и так легче всего», – констатируют в The Atlantic.

– Когда научно-технический прогресс опережает интеллектуальное развитие нации, получается, что мы х*и рассылаем в ВК, – резюмирует Доктор Вай-Фай. – Я это по своему контингенту вижу. Люди откровенно признаются: «Я сижу в скайпе, др*** [помогаю себе сам]». А остальные еще хуже: в армии, в командировках северных, на вахте, на стройке, детвора – сплошной порожняк. Не надо было в массы пускать эту заразу. Это сейчас у Путина бьют тревогу, запаниковали: нация больна виртом. А надо было в самом начале вызывать Дурова в спецслужбы, в Думу и в Кремль и задавать вопросы.

Классовая дилемма большого секса

– Сфера сексуального как самая близкая к телу человека – это лучшая лакмусовая бумажка и индикатор социального неравенства, – утверждает социолог Рогозин. – У нас социальная политика строится вокруг денег: кто сколько получает. Но, на мой взгляд, социальное неравенство прежде всего выражено именно в интимной сфере. Знаменитый британский исследователь Кент Пламер в своей книге «Интимное гражданство» вообще утверждал, что человечество оставило позади и модерн, и постмодерн, а главным измерением его жизни стало пространство интимности, и основные классовые различия тоже реализуются в этом.

Сексуальная рецессия развивается в полном соответствии с прогнозами классовой социологии. Секса становится меньше и у богатых, и у бедных. Но по разным причинам и в разной пропорции.

Профессор Токийского университета Сибуя Кэндзи констатирует, что среди японских мужчин 25-39 лет, работающих на временных работах, доля соушоку данси в 3,82 раза больше, чем среди тех, кто работает на основе полной занятости. В стране, где сохраняется очень консервативное отношение к социальным ролям, парню без карьеры и постоянной работы, живущему с родителями, попытка познакомиться с девушкой означает риск пережить небывалое унижение. Так что многие предпочитают кукол. В западных обществах этот конфликт выражен не так резко, но он тоже есть.

«Низкий доход коррелирует с большим спадом сексуальной активности», – констатируют американские ученые.

В Великобритании масштабное исследование показало, что мужчины с большим доходом занимаются сексом значительно чаще, чем их бедные братья по полу. Особенно сильна корреляция между насыщенностью сексуального опыта и дефицитом жилплощади. Культурные нормы меняются быстрее, чем продвигается решение жилищного вопроса. Заниматься любовью на глазах у родственников партнера (или даже за шифоньером) желающих все меньше. В Испании, где один из самых низких в Европе уровней рождаемости, на днях правительство приняло решение платить бедным молодым людям дотацию 250 евро, чтобы помочь снять жилье и съехать от родителей. Возможно, если программа сработает, некоторые из них начнут заниматься любовью.

«Люди, которые живут с романтическим партнером, как правило, занимаются сексом чаще, чем те, у кого его нет, поэтому жизнь с родителями явно плохо сказывается на вашей сексуальной жизни», – констатирует The Atlantic.

А создать семью или просто устойчивые отношения бедным, прекарно (то есть непостоянно, неустойчиво) занятым и не имеющим собственную квартиру еще сложнее, чем урвать случайное сексуальное приключение. Полвека стремительного роста неравенства по всему миру совершили настоящую революцию в сфере семьи. В США «в 1970 году семейные структуры богатых и бедных не сильно различались. Теперь между ними пропасть. Сейчас 85% детей, рожденных в семьях, принадлежащих к верхнему среднему классу, живут с обоими биологическими родителями. Среди семей рабочего класса в полной семье проживали только 30%». Лишь четверть американских бедняков и 39% людей из рабочего класса состоят в браке. А с каждой ступенью вверх по социальной лестнице эти цифры становятся больше. Впрочем, у социально успешных свои сложности. Одна из них – это тяжелый дефицит времени, которое без остатка уходит на работу и карьеру.

«Трудно заниматься сексом, когда бейсбольная команда тренируется в 6.30, школа начинается в 8.15, драматический кружок собирается в 16.15, суповая столовая начинает подавать в 18.00, и, о да, ваш сценарий нуждается в доработке, – говорит выпускник престижного колледжа, вспоминая свои студенческие годы. – Существует огромное давление со стороны родителей и других авторитетных фигур, чтобы молодой человек сосредоточился на себе в ущерб отношениям».

У взрослых все то же самое. Успешные люди, особенно женщины, часто больше думают о карьере, чем о личной жизни. С распространением неформальной занятости увеличивается время, которое люди посвящают работе. Место романтического ужина и любовной прелюдии занимает Zoom с коллегами или работа над бизнес-проектами. Без неструктурированного свободного времени, социальных игр, алкоголя, флирта и всего, о чем мы слишком часто забываем, секс увядает. В американских опросах люди из группы «молодых карьеристов» указывали, что на практике они выбирают между случайным сексом и отсутствием секса потому, что очевидный третий вариант – секс в отношениях – кажется многим из них не только недостижимым, но и потенциально безответственным, пока они не добились успеха в жизни.

– То, что вы описали как разницу между бедными и богатыми, между верхами и низами, действительно существует, – усложняет картину происходящего в мире секса Дмитрий Рогозин. – Но это частный случай, только одна из переменных. Ключевой критерий, на мой взгляд, даже не экономическая депривация, а образовательная.

По словам социолога, в социальных группах с низким образовательным уровнем секс однообразный, скучный и рано заканчивается. Зато наиболее социально ресурсные люди все чаще руководствуются императивом перманентного познания, в том числе в сексуальной сфере. «Такие люди изучают свое тело, свою сексуальность, потом тело партнера, в итоге он приходит к осмысленному сексуальному поведению, которое напрямую влияет на социальное благополучие, или попросту на счастье». Впрочем, осознанное отношение к сексу тоже может быть одним из факторов сексуальной рецессии. Но, пожалуй, единственным «позитивным».

Наиболее благополучные, образованные люди избавляются от «плохого» секса: по принуждению, в пьяном состоянии, под действием предрассудков. Этот процесс «очищения» даже вызвал к жизни особый «терапевтический язык», на котором мы все чаще обсуждаем сексуальную и романтическую сторону жизни. Предметом «терапии» выступают «токсичные отношения», а целью – отношения «здоровые», основанные на осознанности личных интересов и границ. В общем итоге сексуальных контактов при таком подходе тоже может стать меньше. Но гипотетически они должны становиться «здоровее» и «лучше».

Племя младое, незнакомое. И те, кто постарше

Впрочем, помимо санитарных, виртуальных и социальных подходов к проблеме сексуальной рецессии есть и еще один: поколенческий. И он, возможно, самый оптимистический.

– В развитом мире через полвека после сексуальной революции произошла еще одна перемена. Назовем ее сексуальной эволюцией, – говорит Рогозин. – Сексуальная активность переместилась в старшие возраста. Всего каких-то 20–30 лет назад 50-летний возраст считался возрастом затухания. А сейчас в этот возраст перемещается пик сексуальной активности. Раньше основной всплеск приходился на молодость. Но теперь происходят структурные сдвиги в популяции. Молодые начинают реализовывать себя в других сферах. У них действительно другие ценности и интересы. Средние возраста испытывают спад из-за стрессовых факторов: экономика, неопределенность будущего, переработки. Но если мы посмотрим на старшие возраста, то мы увидим, что там сексуальность получает новую жизнь.

В одном из российских социологических исследований респондентам задавали вопрос: «Там, где вы живете, в каком возрасте люди перестают заниматься любовью?» В малых городах, в которых все еще господствуют старые представления, медианный ответ был всего 45 лет, рассказывает Рогозин. Но, с другой стороны, большинство респондентов старшего возраста, отвечая на другой вопрос анкеты, соглашались с тем, что «учиться сексу нужно всю жизнь». Социологи интерпретируют эти ответы как свидетельство бифуркации, когда новые представления только готовятся вытеснить старые.

Частичная утрата интереса к сексу у молодежи может быть связана со многими факторами, от технологических до социальных и экономических. Но одна из причин может быть связана с изменением «социального возраста». Шестнадцатилетние сто лет назад поневоле были уже взрослыми: подчас им приходилось «командовать полками». Полвека назад они творили пресловутую сексуальную революцию, бросая вызов консервативной морали своих отцов. Но продолжительность жизни выросла; процесс взросления и учебы растянулся, порой до 30-40 лет. И нынешние 16-20-летние ощущают себя еще почти совсем детьми. Детям положено играть – и они с упоением играют в компьютерные (и не только) игры. А развлечения «для взрослых» их пока не интересуют.

Если это так, то через несколько лет может произойти перелом, считает Рогозин. Старшие возраста окончательно утвердят за собой статус сексуально активных граждан «интимного государства». А снижение «коллективного либидо» у молодых прекратится. И тогда с сексуальной рецессией случится то же самое, что и с любой другой: она сменится подъемом.

Ранее мы рассказывали, как порнография влияет на романтические отношения.

Алексей Сахнин