«Раньше продавали 700 новых авто в месяц, сейчас — 50»: что происходит на авторынке в Беларуси

Состояние авторынка в последние месяцы волнует многих автовладельцев, да и многие компании.

Как автодилеры продолжают свою работу «без товара»? Стоит ли ждать, что «нас спасет китайский автопром»? Как можно охарактеризовать потребительское поведение в условиях неопределенности? Обо всем этом поговорили с Мариной Рудаковой, управляющей группы Volkswagen в Беларуси.

— Какие факторы влияли на автомобильный рынок в последние несколько лет?

— Предыдущие 2 года мы адаптировались к периоду пандемии. Все автодилеры ожидали, что людям, сидящим дома, не потребуется собственное средство передвижения. Поэтому в 2020 году все конференции были посвящены безопасным тест-драйвам. Но тренд развернулся совершенно в другую сторону — стало понятно, что владение собственным автомобилем безопасно и даже становится приоритетным для людей. В итоге в 2020 году продажи не просто не упали, а наоборот, стали превосходить результаты предыдущего года.

Второй фактор, который оказывал влияние на рынок, — нехватка запчастей для автомобилей. В Японии произошли пожары на заводах, которые производили около 20% всех полупроводников для мирового автопрома. И впервые рынок столкнулся с тем, что покупателям приходилось записываться в очередь на 3−6 месяцев, чтобы получить авто в желаемой комплектации. Постепенно цены на автомобили по всему миру стали расти — недостаточное производство компенсировали увеличением цены.

В 2022 году на мировой авторынок влияет еще один тревожный фактор — остановились расположенные в Украине заводы электроники (где производили электронную начинку для автомобилей), которые снабжали своими товарами всю Европу, и в частности автобренды Германии. Из-за того, что некоторые логистические цепочки были парализованы, комплектующие не могли поставляться на сборочное производство в Калуге и Нижнем Новгороде.

Также на работу автопрома повлияли наложенные на отдельные компании и страны санкции. Например, последнюю партию товара мы получили от российских заводов в марте этого года, но теперь эти заводы остановлены и закрыты. Некоторые бренды громко заявили об уходе с территории России.

— Какие основные вызовы вы видите для развития авторынка в Беларуси сегодня?

— Основная проблема сейчас — отсутствие нового продукта для продажи. Мы распродаем остатки автомобилей российского производства, последние единичные модели скоро найдут своих покупателей. Параллельно ищем новые каналы поставок

И, в первую очередь, работаем с офисом Volkswagen, чтобы предложить на наш рынок доступные продукты. Думаем, как выстроить работу на следующее полугодие.

Мы, как и многие другие бренды, столкнулись с нестабильностью курсов валют. Например, партию товара в марте мы получили по очень высокому курсу российского рубля (от 100 до 120 RUB за $1). К тому же выросла стоимость доставки — в среднем в 2−3 раза. Это сразу сказалось на цене авто для потребителя.

Некоторые марки и бренды уже могут привозить автомобили из Европы. Если переводить цену в евро или долларах в белорусские рубли, то она выглядит более-менее адекватно. Но последние 10 лет большая часть продукции Volkswagen для белорусского рынка шла из России, потому что в российских рублях цена была конкурентоспособная. К тому же держателями сертификатов на новые модели является Россия — все было построено на защиту ее производства.

Покупательскую способность сейчас характеризует неопределенность. Доллар стал укрепляться по отношению к белорусскому рублю, а сбережения у населения как раз в долларах. Т.е. для того, чтобы приобрести автомобиль, надо сдать доллары по меньшему курсу, чем они когда-то были куплены — это психологический барьер, даже если такой шаг и позволит купить товар по приемлемой цене.

Но мы ожидаем, что все эти противоречивые тренды так или иначе придут в равновесие и спрос восстановится.

— Какие планы были у Volkswagen в Беларуси в начале года и как они изменились к лету?

— У нас нет больших ожиданий от второй половины 2022 года. Наши аналитики считают, что емкость белорусского рынка новых автомобилей в 2022 году составит 18−20 тысяч единиц. И большая часть из их числа уже была реализована до июля этого года. Для сравнения: в 2021 году в Беларуси было продано около 47 тысяч новых автомобилей. Отложенный спрос будет накапливаться.

Сам бренд Volkswagen ставит перед нами амбициозные цели: рыночная доля — от 12 до 14% рынка новых автомобилей. Поэтому перед нами стоит задача получить все возможные квоты от производителей. Но из-за остановки сборки в России основные локомотивы продаж — Polo, Taos и Tiguan — мы просто не получаем. Также к нам поставляются Passat и Touareg, но на них всегда спрос ниже, т.к. это автомобили в ценовом диапазоне выше среднего из-за европейской сборки. Есть у нас и коммерческие автомобили, но их продажи в Беларуси невысоки — всего 3−3,5 тыс. новых автомобилей в год.

При этом заводы в Германии простаивали в апреле-мае, т. к. испытывали недостаток комплектующих. Постепенно производства из Украины стали передислоцироваться в другие страны — например, в Румынию и Словакию. Немецкие заводы стали понемногу выпускать машины, но это буквально единичная сборка для Беларуси по нашим квотам, пока в приоритете — насыщение европейского рынка.

Скорее всего, с радикальным падением спроса мы столкнемся в 2023 году. Но уже сейчас спрос сильно просел и замер. Еще в прошлом году у нас было около сотни визитов в шоурум в день, а сейчас их количество уменьшилось.

Обычно группа Volkswagen продавала в Беларуси 700 машин в месяц, а сейчас — 50−70.

Штаб-квартира ищет возможности возобновить сборку автомобилей, но не все планы можно реализовать. Например, мы не знаем, какой будет дальнейшая судьба российского завода в Калуге. Известно только, что он остановлен до января 2023 года. Появляются «горячие новости» о том, что некоторые автобренды вообще уходят из России. Но штаб-квартира Volkswagen пока не делала таких заявлений, сейчас идут переговорные процессы. Активно обсуждается вопрос организации параллельного импорта. Все ищут возможности что-то предложить рынку.

— В Беларуси ситуация на авторынке чем-то принципиально отличается от того, что происходит в других странах? Есть ли какие-то внутренние факторы, влияющие на состояние рынка?

— Как мы видим, европейские рынки также испытывают нехватку автомобилей. Но у них ситуация лишь чуть хуже, чем в прошлом году. А у нас — полная остановка поставок ключевого продуктового модельного ряда.

Нельзя не сказать о восточном векторе для авторынка. Сейчас все в поиске тех китайских брендов, которые готовы прийти и работать на нашей территории. Мы знаем, что за китайскими автобрендами стоит очередь в России, и Беларусь — тоже не исключение. Думаем, что следующий год ознаменуется появлением массы китайских брендов, в том числе у нас.

probusiness.io