Новый кошмар Оруэлла: что нам готовит персональный углеродный рынок

Представьте, что ваш банк не пропускает транзакцию на покупку авиабилета не потому, что у вас нет денег, а потому, что у вас нет достаточного количества углеродных квот. Представили? Так вот: именно это будущее предлагает нам «зелёная» повестка, и задуманное уже реализовывают.

Думаю, все уже слышали, что в «демократических» странах есть углеродный рынок и квоты: если завод по производству автомобилей с ДВС превысил лимит на выбросы CO2, то он должен купить углеродные кредиты у условной Tesla (у неё их много, ведь считается, что произвести электромобиль – это как посадить дерево). Я немного утрирую, система изощреннее, но в целом всё так и работает.

Теперь я расскажу про то, что не мог вообразить себе даже Джордж Оруэлл. Барбара Баарсма, глава Rabo Carbon Bank (подразделение второго по величине банка в Нидерландах Rabobank), продвигает идею «Personal Carbon Wallet». По сути ратует за создание персонального углеродного рынка. Хочешь полететь на самолёте? Погоди-ка, а у тебя углеродных кредитов недостаточно. Купи их. Цитирую Барбару:

«Давайте построим систему, в которой каждое нидерландское домохозяйство или гражданин будет получать определённое количество квот на выброс углекислого газа. Храниться эти квоты будут в «углеродном» кошельке.

Если я хочу летать, я куплю права на выброс у того, кто не в силах позволить себе полёты. Благодаря этому бедный человек сможет заработать немного денег. Таким же образом права на выбросы может продать, тот, кто живёт в маленьком доме, – тому, кто владеет большим.

Бедные люди смогут воспользоваться преимуществами «зелёной» экономики», – сказала Барбара Баарсма, глава Rabo Carbon Bank.

Обратите внимание на заход – он ориентирован на бедных, коих всегда большинство. И они, скорее всего, поддержат такую инициативу.

Стоит при этом отметить, что сама концепция не нова. Её озвучивали ещё в 2019 году на Всемирном экономическом форуме, членом которого, кстати говоря, является Барбара Баарсма. С тех пор тема персональных углеродных кредитов не выбывала из повестки Давоса и обрастала новыми идеями и принципами.

Сейчас мы наблюдаем за тем, как всё плавно движется к реализации. Например, в конце октября 2022 года крупнейший финансовый конгломерат Австралии CommBank предоставил клиентам опцию «оплаты пошлины» (pay a fee) для компенсации их личного углеродного следа.

В партнёрстве с отраслевым стартапом CoGo банк анализирует покупки, вычисляет объём выбросов и иллюстрирует их через душещипательные метрики – мол, твоё потребление в этом месяце эквивалентно вырубке восьми деревьев или пробегу в 3000 миль на автомобиле с ДВС.

Интерфейс CoGo

Всё это должно вызвать чувство вины и желание заплатить за индульгенцию, после чего вы получите ACCU (Australian Carbon Credit Units) – те самые кредиты на выбросы, работу над которыми CommBank ведёт с 2021 года. Антиутопический эксперимент с персональным рынком углеродных квот первыми решили провести австралийцы. И их идея куда изящнее, чем в Rabobank.

Вместо того чтобы внедрять систему на правительственном уровне, они позволили толпе особенно «переживательных» идиотов формировать углеродную экономику добровольно.

Вслед за австралийским CommBank программу запустил и канадский банк Vancity – в партнёрстве с климатическим финтех-стартапом Ecolytiq. Она позволит владельцам кредитных карт Visa отслеживать предполагаемые выбросы углекислого газа. Иначе говоря, Vancity запускает персональный углеродный трекер.

К чему это ведёт человечество, я уже фантазировал, но некоторые отнеслись к моим предостережениям с определённой долей скепсиса. Поэтому я хочу процитировать несколько тезисов из свежей публикации Personal Carbon Allowances Revisited в культовом научном журнале Nature.

«Каждому будет выдаваться карта углеродных квот, по которой все взрослые будут получать равные права на выбросы углерода. Последние со временем должны уменьшаться в соответствии с национальными [углеродными] целями».

Обращаю внимание, что авторы ясно дают понять: они рассматривают программу PCA (personal credit allowance) как национальную обязательную политику, хотя и упоминают некоторую опциональность в зависимости от местного контекста.

«Углеродные единицы будут вычитаться из личного бюджета при каждом платеже за топливо для транспорта или обогрева дома. Каждый, кто превысит лимит, будет вынужден докупить единицы на углеродном рынке – у тех, у кого есть излишки для продажи. Более амбициозные предложения PCA включают выбросы в масштабах всей экономики – то есть и те, что связаны с продуктами питания, услугами и потреблением».

Всё развивается в соответствии с идеями, продвигаемыми Давосским форумом. «Зелёная» пропаганда становится средством для воплощения в жизнь кошмаров Оруэлла. И если не возникнет оппозиции, то очень вероятно, что в недалёком будущем банки начнут блокировать платежи не потому, что у клиента нет денег, а потому, что у него нет достаточного количества квот.

При более пессимистичном сценарии нас ждут полки с товарами, где на каждой этикетке будет обозначено количество квот, которое вы потратите при покупке. Это перекосит рынок, и доминировать на нём будет тот, кто больше «забашляет» климатическому Швондеру в лице рейтинговой компании.

Отчасти это уже происходит сегодня. Взять хотя бы производителя дизельных тракторов John Deere, у которого прекраснейший ESG-рейтинг – даже лучше, чем у Google с его «безуглеродными» дата-центрами или Tesla с её «нулевыми выбросами». И я напомню, что на Западе плохой ESG-рейтинг уже сейчас сильно затрудняет доступ к капиталу.

Кадр из фильма «Собачье сердце» режиссёра Владимира Бортко. В центре – Швондер

Впрочем, вопрос в том, что нам уготовлено завтра. Только представьте себе тот дивный новый мир с рынком персональных углеродных кредитов и квазиналогом на экологию, который вы будете оплачивать не государству, а частным компаниям, обеспечивающим функционирование системы.

И главная проблема не в злых гениях во главе корпораций, а в большой толпе бесполезных идиотов, которые самопровозгласили себя защитниками планеты – чтобы почувствовать собственную значимость.

И не думайте, что это исключительно западный тренд, который нас никак не касается. В России тоже есть элиты, которые продвигают «зелёную» тему, хотя для противодействия незаконной вырубке лесов, ненадлежащему контролю за радиационными отходами, загрязнению Байкала и прочему не требуется распространение ESG-принципов.

Экология – наука об окружающей среде, а ESG – гнусная идеология, которая, к примеру, породила климатерианскую диету и поощряет вазэктомию, дабы не плодить детей, которые будут загрязнять землю-матушку. Чувствуете разницу?

Более того, от экологичности в ESG только первая буква аббревиатуры. Две другие – вовсе не про окружающую среду. Например, благотворительным фактором для ESG-рейтинга по западной методологии считается наличие трансгендеров или представителей ЛГБТ в компании.

С глубоким сожалением я осознавал неизбежность повсеместного внедрения всех этих принципов, ибо ты должен им соответствовать, если хочешь, чтобы твои акции и облигации пользовались спросом на Западе. Но какой в этом смысл сегодня?

После 24 февраля я был убеждён, что от токсичной «зелёной» повестки мы избавились, но я заблуждался. И это большая проблема, о существовании которой большинство даже не догадывается, ведь для них ESG – непонятный термин из мира финансов, который их, якобы, никак не касается.

Цитирую старшего вице-президента по ESG в Сбере Татьяну Завьялову на конференции Finopolis:

«Второй год мы оцениваем наших клиентов по их поведению, по манере пользоваться своими кредитными картами, приобретать услуги и оплачивать, что бы то ни было, по в категорию ESG клиентов, зелёных клиентов».

Это дословно. Короче, косноязычная Таня пытается нам сообщить, что Сбер оценивает розничных клиентов по 30 ESG параметрам, чтобы в перспективе разрабатывать для них продукты соответствующие социальным профилям; что ESG продукты для корпоративных клиентов полностью встроены в стандартный кредитный процесс; что в Сбере разработали углеродный калькулятор.

Но мероприятие интересно не только Таней. Там, например, какой-то зелёный казах рассказывал про наступление эпохи пятой промышленной революции и про углеродные единицы, которые станут важной цифровой валютой, а каждый человек начнёт считать свой углеродный след. Модератор, непоняв толком, что сказал казах, позитивно отметила:

«мысль о том, что у нас скоро главной валютой в мире будет не доллар или евро или юань, а углеродные единицы, достаточно интересная».

Пугающе забавно, что эти люди друг друга не понимают, но при этом убеждены, что знают, каким должен быть мир в 2040 году и приближают нас к своему видению будущего – углекисло нейтральному с углеродными единицами в качестве основного средства платежа.

Из-за моего, не постесняюсь сказать, радикального отношения к «зелёной» инициативе может сложиться впечатление, что я пренебрежительно отношусь к идее защиты окружающей среды в целом. Но это вовсе не так.

Я, конечно же, поддерживаю заботу о природе, однако коммерциализацию экологической повестки считаю величайшим обманом, который в моих глазах ставит под сомнение само существование проблемы. По крайне мере в той степени, в которой о ней говорят.

Возникла глобальная экоугроза? Хорошо, тогда введите прогрессивный эконалог. С него, например, будут сажаться деревья и делаться прочие полезные для природы вещи. И пускай он также ограничивает потребление особо «грязных» товаров и услуг.

Но почему углеродными кредитами должен кто-то торговать и зарабатывать на комиссиях с этих торгов? Это по сути полная ересь – квазиналог на воздух, который планируют собирать частные компании. Невольно начинаешь думать, что всё это вообще изначально придумано исключительно с целью заработка.

А как считаете вы?

Ранее сообщалось, что каждый третий вид на Земле может исчезнуть к концу XXI века.