Как обманули восточных немцев

Приводим расшифровку видео от историка Андрея Фусова.

Своим предательским шагом, Горбачев подписал окончательный приговор и себе, в глазах британцев и американцев и вызвал изменение позиции немцев по отношению к существованию СССР. Ни одна из стран Восточной Центральной Европы, покинувшей советский блок, не демонстрировала столь катастрофических показателей. Женщины в Восточных землях начали добровольно проходить стерилизацию, чтобы можно было предъявить потенциальному работодателю соответствующую справку: «Я стерилизована, у меня не будет детей, т.е. у вас не будет со мной проблем».

– Андрей Ильич, вот, 30 лет назад случилось событие, которое, в общем, изменило положение дел в Европе, да и в мире, собственно говоря – разобрали под улюлюканье восторженных толп Берлинскую стену. И берлинская стена стала символом крушения социалистического лагеря. Надо сказать, что после уже произошедшего, стало ясно, что все меняется и уже возврата не будет, и эйфория была тогда в Европе очень, так сказать, на высоком уровне. И все это называлось – объединение Германии, все это называлось – объединение Европы, новой Европы, старой Европы, Восточной Европы, Западной Европы – все это объединилось, а теперь как-то слово «объединение» уже не звучит. Говорят о рейдерском захвате, – о втором аншлюсе. Причем это говорят не какие-то там критики системы, это говорят совершенно обычные, немецкие, французские журналисты.

– Ну, по сути дела, произошло поглощение, – аннексия. И вот за последнее время, как раз вот к юбилею 30-летнему, и в Германии, и во Франции, вышел ряд работ – это и книги, и статьи, и это огромная статья в журнале «Le Monde diplomatique», которая так и называется: «Аннексия ГДР Западной Германией».

И из тех материалов, которые вышли, становится совершенно понятно, что вот этот, один из мифов, лежащих в основании нынешнего Евросоюза, в так называемое объединение Германии или воссоединение 2-х Германий – это очень шаткая основа для этого мифа, потому что, если это не воссоединение, а аншлюс, то тогда картина вся смотрится совершенно по-другому. Ну, и кроме того, вместо экономического и социального процветания, которые сулили Востоку Германии, на самом деле произошел экономический обвал, совершенно сознательный экономический обвал. И не случайно, что 2019 году, альтернатива для Германии набрала 20% голосов в нескольких землях бывшей ГДР. Согласно опросам «Дет Сайт», проведенном в октябре 2019 г. 58% Восточных немцев (восточных немцев в Германии называют – осси, от Ост, западные – это весси – Вест), так вот, 58% осси не чувствуют себя защищенными от произвола со стороны государства в большей степени, чем это было в ГДР. И все больше аналитиков в самой Германии и во Франции говорят об аншлюсе.

Давайте посмотрим, как развивались события 1989 году. 2 мая Венгрия открыла границу с Австрией и уже в сентябре, даже раньше, в августе, началось, но основные события в сентябре, толпы Восточных немцев устремились через Венгрию, Австрию в ФРГ. 4 сентября студенты в Лейпциге устраивают манифестацию с требованием политических свобод, а потом начали ее повторять каждый понедельник. Ну, вот как жилеты во Франции сейчас, каждую пятницу, как на работу, выходят на свои манифестации. 7 октября отмечалась 40 годовщина создания ГДР, а 18 октября последовала отставка генсека стратегически единой партии Германии Хонеккера. Дело в том, что было три лидера Восточной Европы, у которых были очень напряженные отношения с Горбачевым. Это Хонеккер, это Чеушевски, это Живков. Кстати, Живков, еще в 1987 году, впервые встретившись с Горбачевым, потом сказал в своем окружении: «Этот дурак нас всех утопит». Вот у этих трех людей были очень напряженные отношения с Горбачевым, и Горбачев к Хонеккеру относился очень отрицательно.

– Все-таки Живков увидел в Горбачеве дурака, а не предателя.

– Дурака, а не предателя, да. Понимаете, дурак – это человек, который делает шаг то влево, то вправо, то влево, то вправо. А вот когда человек делает все шаги в одном направлении – он либо предатель, либо его подгоняет чья-то злая воля. Живков оказался абсолютно прав.

8 ноября последовал роспуск политбюро партии. 9 ноября была открыта внутри германская граница, снесена Берлинская стена, ну и 28 ноября канцлер ФРГ Гельмут Коль предложил программу из 10 пунктов для будущего единого государства. Нужно сказать, что и в 1988 и в 1989 гг. британцы и американцы, Тэтчер и Рэйган, затем Буш-старший убеждали Горбачева не объединять Германию почти ультимативно. Однако он их, поразительный факт, этот трусливый человек, который смотрел в рот англосаксам, он их ослушался, и при чем своими шагами по объединению Германии Горбачев окончательно изменил политику, позицию правящих кругов англосаксонского мира по отношению к самому себе. Но он изменил еще и отношение немцев к существованию Советского союза. Дело в том, что пока у западных немцев не было возможности поглощения ГДР, Советский Союз должен был существовать, потому что с ним можно было договариваться. Но как только они почувствовали, что Горбачева можно дожать и прихватить ГДР, Советский Союз уже не нужен. И вот, в это время происходит изменение их позиций, т.е., своим вот этим, предательским шагом, Горбачев подписал окончательный приговор и себе в глазах британцев и американцев и вызвал изменение позиции немцев по отношению к существованию СССР.

Вернемся к ГДР. Осенью, 1989 года, вот эта самая важная вещь, которую сейчас фиксируют и французские аналитики и немецкие, что очень неприятно для многих европейцев. Так вот, осенью 1989 года подавляющее большинство жителей ГДР, которые выступали против режима ГДР, они вовсе не хотели объединения с ФРГ. Согласно опросу, который провел 17 декабря 1989 года западногерманский журнал «Дэр Шпигель», 71% граждан ГДР не хотели объединения с ФРГ. Восточные немцы, как говорили многие из тех, кто 4 ноября 1989 года собрался на Александр Плац, стремились к установлению в ГДР настоящего социализма, а вовсе не капитализма. 26 ноября 1989 года по телевидению ГДР, писательница Криста Вольф, критик режима, говорила о возможности построения в стране общества социалистической альтернативы тому строю, который существовал в ФРГ, т.е. к капитализму. 7 декабря 1989 года в Берлине был создан круглый стол, по польскому и венгерскому образцу, на котором обсуждался вопрос, во-первых, хранение государственного суверенитета, т.е. речи объединения с ФРГ не шло, а во-вторых, вопрос о строительстве демократического и экологического социализма – так они сформулировали.

И только жесткое вмешательство западногерманских политико-экономических сил, и не просто с ведома и согласия, а при поддержке Горбачева нейтрализовала эту социалистическую мобилизацию и нейтрализовала возможность строительства действительно демократического социализма в ГДР.

– Конечно, там стояла наша группировка, поэтому без нашего разрешения ничего бы так и не получилось.

– Конечно. И постепенно пришедшие в себя от изумления руководители в Боне, начали электоральное завоевание ГДР. Их вмешательство в выборы, 18 марта 1990 года, было таким, что западногерманский политик Эган Бар, который был одним из архитекторов сближения ГДР и ФРГ в 70-е гг. назвал их самыми грязными, какие он видел в своей жизни. И, после выборов, Западная Германия, под руководством Гельмута Коля, по сути, силовым способом, аннексировало суверенное государство, ликвидировало его институты, заменило их капиталистическими.

Как отмечают исследователи нынешние во Франции и Германии, за 4 десятилетия существования в ГДР ее население сформировало особый тип немецкой национальной идентичности, существенно отличающейся от западногерманского. Он был обусловлен завоеванием социализма в области труда, социальной солидарности, здравоохранения, образования, культуры.

– Но, восточные немцы, все-таки, изначально были немножко другими.

– Они были другими, и на них социализм лег очень хорошо. На Прусский менталитет социализм лег очень-очень хорошо.

– Основа этих земель – это Пруссия?

– Конечно. И за 40 лет оформился на прусской основе государственно социалистический немецкий человек.

Конечно, ему нравилось, как живут западные немцы. Но ему нравился быт, а вот социализм – это хорошо, но его нужно чем-то дополнить. И западногерманские архитекторы объединения, с некоторым опозданием поняли, что вот эту проблему надо как-то решать.

Сейчас все больше исследователей говорят, что нужно забыть слово «объединение». Нужно говорить об аншлюсе втором или о поглощении втором – об аннексии. Кстати, весной 1990 года, это дал ясно понять восточным немцам Вольвах Шойбле, тогдашний Министр внутренних дел ФРГ. Он вел переговоры с ГДР и он им заявил следующее: «Дорогие друзья, речь идет о входе ГДР в ФРГ, а не наоборот. То, что обсуждается здесь – это не объединение двух равных государств. И, вместо того, чтобы провести голосование двух немецких народов по новой Конституции, в соответствии с основным законом ФРГ (ст. 146), как это должно было быть, если бы это действительно было объединение. Бонн навязал своему соседу аннексию таким же образом, который был использован в 1957 году, когда был присоединен Саар к Западной Германии. И, в результате 3 октября 1990 года пробыло простое распространение закона ФРГ на пять Новых земель, которые стали восприниматься официально как бывшая зона жесткой полицейской диктатуры, Китчев в одежде (Китч – креативный стиль одежды для яркой личности), можно подумать в ФРГ Китчева в одежде не было, и автомобили Трабант, которые, кстати говоря, при всех своих свойствах, являлись примером того самого экологического транспорта, к которому стремятся на сегодняшний день самые современные корпорации.

Западные немцы прекрасно понимали, что восточные немцы могут сопротивляться аннексии, и они начали искать ходы. И нашел его Гельмут Коль, который продавил свой ход, он подавил даже оппозицию в Западной Германии. Коль 6 февраля 1990 года предложил распространить Deutsche Mark (немецкую марку) на Восток. Он преследовал несколько целей – прежде всего укрепить позиции ФРГ в отношении ГДР до такой степени, что даже если Горбачев поменяет свой подход, вдруг передумает, то это ничего не изменит. Но Горбачев, естественно, ничего не передумал, но Коль подстраховывался. А второй момент – Коль решил просто купить восточных немцев бесплатным сыром, не показав, естественно, мышеловку. Кстати, Горбачев действительно не собирался менять ничего. Показательно, что 09 февраля, всего на 3 день после заявления Коля, Горбачев объявил, что принимает объединение в том виде, в котором оно происходит. Принял по этому поводу госсекретаря США и тот его заверил, что НАТО не один дюйм не продвинется на Восток.

– Но еще раз нужно подчеркнуть, что смещение Хонеккера было дело рук Горбачева.

– Конечно. И смещение Хонеккера и аннексия-аншлюс, а не объединение – это было дело, безусловно, Горбачева. В этом отношении мне это все очень напоминает позицию Ельцина, когда Кайф его спросил: «А что мне делать с русскими?», а тот сказал: «А что хочешь, то и делай». Здесь позиция Горбачева была, а что делать с Хонеккером, ведь Хонеккера потом просто предали, ему не разрешили жить в Советском Союзе, в России. Да, Горбачев очень не любил Хонеккера, потому что Хонеккер его раскусил в свое время.

Так вот, второй момент. Коль решил купить восточных немцев в краткосрочной перспективе, накануне выборов. 18-го должны были быть выборы, и согласно опросам, вновь созданная, социал-демократическая партия, побеждала христианско-демократический союз. Дело в том, что в ГДР была многопартийная система, и там был свой ХДС, но он был всегда в тени. И новая социал-демократическая партия по опросам побеждала.

Решено было провести немедленную финансовую интеграцию. В 1994 году Тило Саррацин стал известен своей книгой «Самоликвидация Германии», а тогда, вначале 90-х, он был Министром финансов ФРГ. Он тогда уже сказал, что вот эта вот финансовая интеграция должна была нейтрализовать возможную победу с социал-демократической партией. Что было предложено? Было предложено ввести единую валюту. Причем дойч-марка менялась на восточную, немецкую. 4,4 – это очень хороший, это шикарный курс. Причем в краткосрочной перспективе это было не очень хорошо для немецких западногерманских финансов. Бундэс-банк выступил против. Коль наплевал и продавил своей физической и политической тушей это решение, что вызвало энтузиазм жителей Востока.

Финансовое объединение стало центром избирательной кампании ХДС. В результате эта партия набрала 48% голосов, социал-демократы – 21% и партия демократического социализма – это бывшая правящая партия ГДР так стала называться, всего 16 %. Вот эта политическая щедрость, однако, скрывала политическое решение и уже в 1991 году Криста Люфт – Министр экономики ГДР (она была министром экономики ГДР с 18 октября по 18 марта 1990 года). В книге Цвишен Вэст Эндэ Унд Эндэ охарактеризовала так ситуацию – обеспечить по средствам марки быструю аннексию ГДР Западной Германии. Значит, дойч-марку могли дать Востоку Германии только в обмен на полную трансформацию экономической системы. Об этом откровенно пишет Тило Саррацин.

И, 18 мая 1990 года был подписан договор, после уже этой финансовой интеграции, который означал полную смену социально-экономического строя и никакого демократического социализма, к которому стремились 70% населения ГДР. В статье первого договора говорилось: «Экономический союз двух государств базируется на социальной экономике рынка или социально-рыночной экономике, как экономическом порядке обеих договаривающихся сторон. Последнее определяется частной собственностью, конкуренцией, свободой установления цен, свободой движения рабочей силы, капиталов, товаров и услуг».

А вот статья вторая добавляла, что: «Если положение конституции ГДР как социалистические противоречит политическому либерализму и свободному обмену, а также собственности частных вкладчиков на землю и средства производства, они утрачивают свою силу и не могут быть применены». Все. Следствие окончено. Забудьте.

С 1 июля 1990 года началось западное наступление на Восточные банки и вот здесь жители бывшей ГДР поняли, что наступил час расплаты за дешевую дойч-марку.

Как только люди бросились покупать западные товары, цены на товары и услуги подскочили на 300-400% и восточногерманские предприятия разом утратили свою конкурентоспособность. Их лишили не только внутреннего рынка, его уже захватила Федеративная Республика Германии, но и внешнего, прежде всего СССР, куда шло 60-80% экспорта ГДР. Даже бывший президент Бундесбанка Отто Пёль, заметил, что ГДР проглотила такую лошадиную дозу Западного лекарства, которую их экономика не смогла бы вынести. И убежденные, пишет он: «Как Мольеровские врачи, достоинства кровопускания, Западные немцы даже не подумали о введении контрмер смягчающих переход». На самом деле они не просто не подумали, они не собирались об этом думать. Задача уничтожить ГДР как социалистическую страну и буквально за 1 ночь, как пишет Пёль, ГДР провела экономическую либерализацию на которую в ФРГ когда-то ушло 10 лет, с 1945 по 1955 гг.

Не удивительно, что уже в июле 1990 года промышленное производство в ГДР в Восточной части упало на 43,7%, по сравнению с предыдущим годом, в августе на 51,9%. К концу года число безработных с 7,5 тыс. в январе 1990 года выросло в январе 1992 года до 1,5 млн. С 7,5 тыс. до 1,5 млн! Если к ним добавить лиц, проходящих переподготовку и лиц предпенсионного возраста, которых не брали на работу, то эту цифру нужно удвоить. Ни одна из стран Восточной и Центральной Европы, покинувшей Советский блок, не демонстрировала столь катастрофических показателей. А ведь еще вначале 1980 гг. ГДР занимало место в первой десятке промышленно-развитых стран мира. Это была самая развитая страна Восточной Европы. Выбор Западной Германии социального погрома ГДР, пишут в журнале «Le Monde diplomatique», в ноябре 2019 года, ФРГ сознательно взяла курс на объединение не со здоровой экономикой, а с лежавшей в руинах либерализированной экономикой, до этого успешно централизованной.

То же, вообще-то, проделали и с Советской экономикой – ее интегрировали в капиталистическую экономику не в здоровом виде, а в максимально уничтоженном усилиями Гайдара, Чубайса и семейки Ельцина. В этом есть логика.

В глазах Осси, у «терминатора» их общества есть имя Тройханд – это фидуциарное общество, т.е. агентство общественного доверия. Это фантастическое учреждение, оно было создано 1 марта 1990 года, в качестве средства перевода ГДР на капиталистические рельсы. Главная задача – приватизация и экономика, а дальше очень интересная формулировка – ликвидация квази-тотальности народной собственности, т.е. по сути дела – расхищения. Вот так хитро обозначили предприятия и имущества, остававшиеся государствам на срок до 01 июля 1990 года.

Тройханд получил под свой контроль 8 тыс. комбинатов и компаний с их 32 тыс. учреждений (материальные фонды, здания, земля). Сюда входило все, начиная от небольших бакалейных магазинов и маленьких кинотеатриков в маленьких городах, до крупных магазинов и больших кинотеатров больших городах. Сюда входило 57% всей недвижимости ГДР, т.е. за одну ночь Тройханд стал крупнейшим мировым конгломератом, который распоряжался 4 млн. наемных работников и 45% всех активов. Т.е. на момент роспуска 31 декабря 1994 года Тройханд приватизировал или ликвидировал, потому что они что-то ликвидировали, а что-то приватизировали, большую часть своего портфолио и мог похвастать достижением, не имеющим аналогов в современной экономической истории, до индустриализации бывшей ГДР, уничтожение 2,5 млн. рабочих мест.

И это чудо либерализма, по мнению бывшего Министра экономики ГДР, является крупнейшим разрушением производственного капитала в мирное время. Т.е. Тройханд, по сути дела, вел войну против плановой экономики. Но то же самое у нас происходило в 90-е гг., когда Ельциноиды разрушали нашу экономику. Историк Маркус Биёик, считает что идея этого учреждения восходит к ортодоксальному либеральному политику 50-х гг. Людвигу Эрхарду с его шоковой терапией. И по иронии истории придуман то он был, Тройханд, в диссидентских кругах ГДР. Но придуман был для другого, он был придуман как общество, обеспечивающее права граждан на народную собственность. У Тройханд, по задумке диссидентов, должен был распределить собственность среди граждан, т.е. каждому понемножку и передать управление заводами работникам. Однако победа консерваторов на мартовских выборах в 1990 году спутала все карты и заработала классовая логика капитализма.

За две недели до денежного объединения восточногерманский парламент в срочном порядке принял закон о приватизации и организации народной собственности. Полагали, что так достигается компромисс между социализмом и капитализмом, однако в реальности шоковая терапия обеспечила, просто погромную победу капитализма и организовал ее тот самый Тройханд.

Очень показателен список руководителей этой структуры, в которой восточно-немецкие сотрудники получали прямые указания с Запада Германии. Первым президентом был Райнер Мария Гольке, бывший генеральный директор АйБиЭм. В августе 1990 года его сменил Детлев Карстен Роведдер – президент металлургической группы Хёш. Президентом наблюдательного совета стал близкий Колион Енс Одеванс – он был президент сети крупных магазинов – Каухов. Т.е. это была совершенно верхушка немецкого капитала, немецкого патроната.

Отдельная история – это погром банковской сферы ГДР. Сделано это было просто так сказать, изящно. Дело в том, что в ГДР банки принадлежали государству, и когда государство давало взаймы тому или иному предприятию, оно оформляло это как кредит, который записывался на счет предприятия. После объединения высшие функционеры ФРГ объявили эти счета долгами, которые предприятия должны были вернуть банкам, а банки уже были приватизированы и по дешевке проданы финансовым структурам Запада.

Например, Берлинский банк выкупил за 49 млн. марок Берлинский госбанк, который имел в своем активе 11,5 млрд. марок. Т.е. выигрыш в 200 раз. В целом, как отмечает французский исследователь Вельмар Агитар, 4 крупнейших Банка Запада Германии скупили все Банки ГДР за 824 млн. марок, а долговых обязательств они получили на 40 млрд. марок. И вот эти обязательства они предъявили предприятиям.

Серия решений, принятая Тройхандом показывает, что эта структура действовала так, чтобы уничтожить любую возможность конкуренции западногерманским корпорациям. Но например, 2 октября 1990 года, в канун объединения, руководство Тройханда закрыло Дрезденское оптико-механическое предприятие «Пентакон», которое производило первоклассную продукцию, в том числе знаменитый фотоаппарат «Практика». На заводе работало 5700 человек, при чем фотоаппараты широко продавались на Западе, они были качественные и дешевые. Тройханд разрушил ГДРовскую авиакомпанию «Интерфлюк», чтобы убрать конкурента Западногерманской «Люфтгандзе».

В 1990 году Тройханд присоединил производителя «Паташа» – это углекислый калий, предприятие «Бишефюроде» в Тюрингене, он их объединил с Западной фирмой «К+S», которую тут же закрыл, как потенциального конкурента и выбросил людей на улицу.

Вообще, как говорят сами восточные немцы, в 93-94 гг. в Восточной Германии уже не осталось ничего ценного. Рабочие ГДР вовсе не собирались бессловесно сносить агрессивную аннексию. Начались демонстрации, на которые выходили по 20-60 тыс. человек. 30 марта группы лиц вообще подожгла Берлинское агентство Тройханда, а на следующий день был убит директор этой структуры – Роведдер. Но его должность занял другой фанатик приватизации.

Вот как характеризует эту ситуацию французский журнал «Le Monde diplomatique»: «Организованные в банду проходимцы, шарлатаны, мошенники и прохвосты всех сортов, быстро поняли, что Тройханд функционирует как передатчик общественных средств, принадлежащих государству в руки тех, кто готов их купить». Не удивительно, что вся деятельность Тройханда сопровождалась скандалами и появлением термина «криминал», вызванный объединением, т.е. само объединение приняло криминальный характер, характер криминальной революции.

Т.е. у них тоже самое, но дело в том, что они в 90-е годы на западе писали: «вот смотрите, что происходит – бандиты у власти там, в России бандиты прорвались, олигархи там бывшие рейдеры…» Они сделали тоже самое на государственном уровне, только господа были внешне очень приличные, но по сути такие же мерзавцы.

В 1998 году парламентская комиссия оценила хищение денежных средств, в ходе приватизации ГДР, в сумме от 3 до 6 млрд. марок. Это то, что прилипло к должностным окладам ликвидаторов. Значит тем людям, которые работали в Тройханд, премия выплачивалась – 44 тыс. марок за обеспечение приватизации и 88 тыс. марок в случае перевыполнения задачи.

За 4 года активности, внешние сотрудники Тройханда проглотили 1,3 млрд. марок и из них 460 млн. на советы по хищненской приватизации. Сам директор Тройханда в 1990 году признал то, в чем мы провалились сегодня, то, что мы делаем сегодня, будет преследовать нас в ближайшие 10-20-30 лет. И действительно, именно в ряде районов Саксонии, подвергшихся вначале 90-х хищнинской приватизации, в 2019 году население проголосовало за альтернативу, за Германию, за АДГ. И посмотрим, то ли еще будет.

В 1993, 1994, и 1998 гг. – 2 Парламентские комиссии расследовали деятельность Тройханда, показав, что он лишь часть огромного айсберга, незаконной аннексии целой страны. И эти комиссии призвали к дальнейшему публичному расследованию. Но власти ФРГ все спустили на тормоза и главную вину СМИ возложили на каких-то отдельных мерзавцев, нечестных дельцов из самой ГДР. Т.е. это сами восточные немцы виноваты, жулики. На самом деле Тройхандом руководили Западные немцы в интересах правительства, корпорации и патроната ФРГ и поколение, воссоздавшее ГДР и экономику из пепла войны оно было обворовано. Многие пенсионеры бывшей ГДР живут сейчас на пенсию 500 евро в месяц, при том, что стандартная пенсия в ФРГ – 1441 евро в месяц.

Историк Боик, сравнил Тройханд с беспамятным зомби, прикосновение которого омертвляет все живое – уничтожение промышленности, депопуляция целых регионов, рост неравенства, массовая безработица, вот результаты действия западногерманского капитализма с лицом Тройханда.

Уже сейчас аналитики подводят итоги аннексии ГДР:

1. Руководители ФРГ могут себя поздравить. В 1990-е гг., благодаря этой аннексии ФРГ восстановило ведущие позиции в Европе. Ускорившиеся процессы политической монетарной интеграции в Евросоюзе, под жестким немецким давлением – это тоже запоздалый результат аннексии ГДР. И Маастрихтский договор стоил Европе миллиона безработных, но без вот этого довеска в ГДР, ФРГ было бы труднее стать вот этим вот мотором. При том, что в ГДР они что-то вкладывают, но вкладывают на рубль, из того, что они на тысячу уже аннексировали.

2. Итог окрашен в цвета утраты иллюзий. В обмен на политические свободы жители ГДР швырнули волны капитализма с камнем на шее. И как заметил в 1998 году давний критик властей ГДР Эдельберт Рихтер, восточные немцы были интегрированы в демократию и социально-рыночную экономику в то же время, когда их в значительной степени исключили из того, что составляет основу этой демократии и экономики. А именно – право на работу, на труд и обладание собственностью.

Но ФРГ аннексировало не только экономические институты ГДР, по сути, и социальную инфраструктуру – это издательства, кино, телеканалы, радиостанции, название улиц. Все это исчезло буквально за несколько лет. И французский исследователь Николас Оффенштадт написал книгу «Следы ушедшей страны». Он работал в Восточной части Германии и смотрел, что собственно осталось от ГДР. Так вот, западные магнаты в СМИ приватизировали журналы, бывшие ГДР. Западно-Германский режим разрушил эффективную систему профессиональной подготовки, садов, яслей и очень сильный удар получили немецкие женщины. Дело в том, что женщины в конце 1980 гг. были очень социально активны, они были в движениях протеста, и эта активность находилась на очень высоком уровне. Когда произошло объединение, эта активность женщин и трудовая и не трудовая, она власти ФРГ совершенно не устраивала. И, например, в объединенной Германии у восточно-немецких женщин, привыкших к заботе со стороны государства, в частности ситуация по уходу за ребенком, старались не брать на работу, чтобы не оплачивать период после рождения ребенка. В связи с этим, женщины в Восточных землях начали добровольно проходить стерилизацию. Что бы можно было предъявить потенциальному работодателю соответствующую справку: «Я стерилизована, у меня не будет детей, т.е. у вас со мной не будет проблем».

Немцы есть немцы, так сказать…

В Париже вышла 1989 году работа «Скрытое лицо немецкого объединения». Они пишут: «Если в 1989 году больничный центр Магдебурга практиковал 8 стерилизаций в год, в 1991 году – 1200». Т.е. разрушение социальной и медицинской инфраструктуры ГДР хозяевами Западной Германии быстро сказалось на уровне рождаемости. С 14 на 1000 в 1987 он соскочил до 5 на 1000 в 1993 году, т.е. в три раза.

Вопрос тогда тоже, акта отчаяния, когда женщина, для того, чтобы устроиться на работу лишает себя возможности рожать либо стерилизуется. Это, так сказать, фантастика. Это акт социального геноцида, так сказать.

По данным Пауля Виндольфа, в 2001г. – впервые 5 лет после разрушения страны, безработица среди лиц, трудоспособного возраста достигла почти 80%.

На интернет-портале, на сайте Онлайн, 2 мая 2019 года была такая информация: «С 1991 по 2017 год насчитывалось 3,7 миллионов переселенцев с Востока на Запад в поисках работы. Т.е. почти четверть населения ГДР. 2,4 млн. переехали с Запада на Восток. Частично это были разочаровавшиеся Осси, которые вернулись, а частично это были Весси, которые не разобрались и поехали, но потом очень быстро вернулись назад. Все эти переезды привели к глубокому социум демографическому неравенству между двумя частями страны. Молодежь с дипломами покидала родные места на много чаще, чем в среднем, и 2/3 из тех, кто не возвращался, были женщины.

– Т.е. получается, что экономика бывшей Восточной Германии она так и не восстановилась.

– Она и не восстановилась. Как отметил директор Берлинского института населения и развития Райнер Клингхольц – это был самый крайний случай бегства женщин, наблюдаемый в Европе. Т.е. немецкие женщины побежали.

В это время целый батальон западногерманских кадров захватывали руководящие посты в администрации. Восточные немцы, вытесняемые с этих постов, получали смехотворную компенсацию, получившую ироничное название «Зубная щетка в качестве премии, и ни в чем себе не отказывай».

В то время, когда весь мир говорил об экономике знания, об интеллектуализации труда, в 5 Новых землях Германии был полностью ликвидирован социальный слой интеллектуалов. Это те люди, которые 1980-х гг. критиковали власти ГДР и считали, что заграница им поможет. Они стремились к этому объединению. За что боролись, на то и напоролись.

С 1989 года по 1992 год число полностью занятых исследователей в Академических институтах и Высшей школе, включая промышленный сектор, т.е. прикладной сектор науки, сократилось со 140 тыс. до 38 тыс. Закрывались целые структуры. Среди ученых, бывших ГДР 72% потеряли работу в течение трех лет после объединения. Им пришлось либо иммигрировать, либо переучиваться с резким понижением статуса и зарплаты. И это при том, что в большинстве случаев они и вовсе не уступали в профессионализме своим коллегам из ФРГ.

Вот этот погром, почти 75% научных сотрудников оправдывался официальной необходимостью выкорчевать марксистскую идеологию как условие дальнейших изменений и профессионального роста персонала. Те, кто сохранил работу, должны были, тем не менее, пройти тест на политическую лояльность.

В сухом остатке, что получается. Когда-то промышленно-развитая, ориентированная на экспорт, экономика ГДР, на сегодняшний день зависит от социальной помощи Федерального центра. Для патроната ФРГ аннексия означала создание не зловещего, а добродетельного круга. Переводы госсредств в Новые земли финансировали товары и услуги, производимые на Западе Германии и превращались в прибыли.

В 1996 г., мэр Гамбурга, Хенник Фошерау, признал, что, по правде говоря, 5 лет строительства Востока представляет собой крупнейшую и не бывалую до сих программу обогащения западных немцев. Именно поэтому с такой помпой отмечают дату 9 ноября правящий класс ФРГ, да и Западный, и Европа в целом. Это празднование – начало ограбления и уничтожения целой страны, собственно как и 12 июня для Российской Федерации – праздник семьи Ельцина.

Т.е. иными словами, в основе этого рывка к укреплению Евросоюза, после 1989 года, лежат страдания. Огромная масса населения Восточной Германии, которую экспроприировали, вышвырнули из социальной жизни, и, собственно, на их костях строилась вот это здание. И если в 90-е годы у многих Западных аналитиков журналистов была эйфория, то теперь все больше людей, при чем вовсе не в левых изданиях, а так сказать в центрийских и либеральных, пишут о том, что это была самая настоящая аннексия, где богатая Западная часть, при попустительстве Советского руководства, которому было плевать на Восточных немцев, да и собственно на свою страну тоже плевать, была присвоена и ограблена. И собственно этот процесс начинает получать тот анализ, который он должен был получить в 90-е годы. Но, как известно, «Сова Минерва вылетает в сумерки».

– Да, вот это, как бы, слабое место современной Германии, и, кстати говоря, оно тоже может быть использовано геополитическим противником с Востока или с Запада.

– Безусловно, память о социализме никуда не делась, даже у молодого поколения. Степень сопротивляемости власти в Восточной Германии при том, что это вроде бы Прусаки, они должны так сказать, брать под козырек, она больше. Достаточно посмотреть на карту нынешней Германии, где больше мечетей, где люди больше сопротивляются строительству мечетей. Западная часть Германии утыкана зелеными точечками, а в Восточной части Германии мечетей значительно меньше.

– Но они не проходили денафикацию.

– И, кроме того, за 40 лет у них был воспитан социалистический патриотизм, основа которого – немецкий национализм, прусский, и уважение к государству.

И то, что произошло после этого, до конца все это не выкорчевало. И, по-видимому, по мере углубления кризиса и Евросоюза, и кризиса капиталистической системы, вот такие зоны, как бывшая ГДР, Восточная Германия, у них значительно больший потенциал сопротивления и выживания в условиях кризиса, чем у западных немцев. Да, западные немцы безусловно богаче, но порог социальной боли у них значительно ниже. Так что игра не сыграна и есть некий сдержанный исторический оптимизм.

– Но, просто, если существует немецкий дух, то он все-таки формируется там, на Востоке.

– Он вообще-то там был всегда в виде прусского духа, который не любили в других частях Германии. Но, тем не менее, именно Пруссия была мотором объединения Германии и именно эта зона была ядром немецкости. Так что действительно, когда-то Черчель написал знаменитую фразу: «Англия воюет не против Гитлера и даже не против национал социализма, а против немецкого духа, чтобы он не возродился».

Когда то было время, когда я очень надеялся, смотрел на группу Rammstein и думал, что эта группа – это начало возрождения немецкого духа. Я ошибся. Rammstein не стал возрождением немецкого духа, но, как известно, надежда умирает последней. Тот факт, что на Востоке Германии избиратели чаще голосуют за АДГ, чем на Западе, внушает некоторый исторический оптимизм в наших немецких геноссе.