Убивает не коронавирус, а бюрократия: больным снижают иммунитет и они становятся жертвами антисанитарии

Сын ведущего вирусолога РФ академика Зверева, помогающий отцу заниматься просвещением (пока его еще не успели запретить одичалые оптимизаторы и строители блатного феодализма), исчерпывающе просто и понятно разъяснил, от чего на самом деле погибают в ковидариях и почему профессиональные врачи шепотом советуют пациентам туда не попадать:

"В этом посте будет про «смерть от последствий коронавирусной инфекции», про то, от чего умер Филатов, почему многие врачи за глаза называют Коммунарку «зоопарком», про КТ-беспредел.

"На вопрос "кто я такой, чтобы...?" отвечаю. Я закончил мед институт, вроде – неглупый человек, хоть и не работаю по профессии. Многих врачей знаю и женат на враче. Но, главное, мой отец В.В. Зверев – академик РАН, ведущий вирусолог страны и мира, если быть точнее. Он вписался в информирование отмены паники – я ему помогаю, как могу. Всё публикации я обсуждаю с ним и никогда не пишу из своей головы."

«Человечество погубит не вирус, не метеорит и даже не война. Очень скоро мы сами вырастим бактерию, которая нас всех и прикончит» (академик РАМН Зверев В.В. 2003 год, год начала эпидемии Атипичной пневмонии).

Сегодня о проблеме, что стоит гораздо острее, чем маленький РНК-засранец. Поехали. Мы все привыкли (иногда справедливо) относиться к вирусу, как к некоему исчадию ада. И уж если снимать кино про инфекционный апокалипсис, то именно ВИРУС должен делать из людей зомби и заставлять их есть мозги ближнего. К бактерии отношение более благосклонное, как чему-то полезному из бабушкиного кефира.

Мы, действительно, со многими живем в милом симбиозе. Ну, а если бактерии забунтуют, у нас есть антибиотики, а после и пробиотики, и пребиотики, и снова бабушкин кефир. Вот только если б было всё так просто, люди бы не умирали миллионами от септических поражений и гнойных ран.

1. Бактерии.

Кто это? Вирус мы уже разбирали – ДНК/РНК молекула в белковой оболочке. Мелкий гадостный паразит. Его цель попасть в клетку, там, пользуясь нашими органеллами, размножиться, желательно не возбудив иммунную систему. Всё. Без чувств, потребностей и эмоций. Just a sex.

Бактерии, в отличие от вируса, нужны наши механизмы репликации, как носорогу очки. Это сложный одноклеточный организм. У него есть свои «органы», свои физиологические процессы и потребности. Бактерия кушает (иногда нас самих), она ходит в туалет, она дышит и, конечно, размножается.

До изобретения антибиотиков именно бактериальные инфекции были основными убийцами человека. Никакие войны, катаклизмы не могут сравниться с бактериальными инфекциями: чума, чахотка (туберкулез), сифилис, проказа, несколько видов тифа, холера. И, конечно, сепсис, в народе «заражение крови» или «горячка». Антибиотики спасли миллиарды жизней.

2. Супербактерии.

Вот только и бактерии оказались не лыком шиты. Есть такая штука: антибиотикорезистентность. Бактерии учатся приспосабливаться к антибиотикам, если их приучать.

Если вы долго будете пользоваться антибиотиком или антисептиком, в какой-то момент родится поколение бактерий, устойчивое и к первому, и ко второму. Понятное дело, что бессмертной бактерии проще возникнуть в больнице, где и то, и другое льют, как воду из телевизора.

2020 год в России отметился потрясающим рекордом продаж и применения антибиотиков (кстати, фармакологи ОРУТ об этом еще с весны). Применения по поводу и без. В схеме лечения Короны на дому, как минимум, один антибиотик присутствует. В больнице уже два. В реанимации четыре.

Золотистый стафилококк, синегнойная палочка, клебсиелла, которые не убиваются ничем, стали героями предновогоднего поста Навального (на самом деле, очень и очень страшного), где он без особой ностальгии вспоминал об Омской больнице и ее обитателях. Беда в том, что история эта не Омская, а общероссийская.

И БЕДА такая, что о ней надо орать, а не списывать всё на липовые «осложнения коронавирусной инфекции». Естественно этого «бессмертного зла» больше всего плодится в инфекционных отделениях. И, естественно, в Ковидариях.

3. Смерть «от последствий коронавирусной инфекции».

За этой фразой кроется бесконечное количество лицемерия и подлости.

До конца осени среди моих знакомых не было ни одного умершего от Ковида. Болели. Кто-то тяжело, кто-то вообще прощался с коньками, но выжили все. Может повезло, может…. но с ноября, как прокляли. Люди стали уходить регулярно.

Картина одна и та же: госпитализация, КТ, парацетамол, куча противомалярийного г*вна и просто г*вна, антибиотики (минимум два), гормоны, Клексан, КТ, улучшение самочувствия, еще КТ (выписка близко), РЕЗКОЕ ПОВЫШЕНИЕ ТЕМПЕРАТУРЫ, ПАДЕНИЕ САТУРАЦИИ, ИВЛ, (если еще жив), СЕПСИС, ОСТРАЯ ПОЧЕЧНАЯ/СЕРДЕЧНАЯ НЕДОСТАТОЧНОСТЬ. СМЕРТЬ.

Все известные мне летальные исходы прошли именно так. Всем написали отходную – «последствия». Вроде почти победили, но вирус отступил, скопил силы и бахнул с утроенной силой! Вот только хрен там. Это реальный мир. В вирусологии не бывает сказок. Вирус так не умеет и не работает.

4. Что же происходит на самом деле.

Самое неприятное осложнение при Ковиде – это аутоиммунная реакция. Любимый нами всеми Цитокиновый шторм. Случается далеко не у всех.

В легких начинается война иммунной системы с собственными зараженными клетками. Сосуды легких забиваются тромбоцитами и белками, продуктами аутоимунной войны. Затрудняется доступ эритроцитов (клеток-переносчиков кислорода) к альвеолам. Падает сатурация (насыщение крови кислородом). Это – васкулит (воспаление сосудов) лёгких, видят, как «матовое стекло» на КТ.

Но это не поражение легочной ткани, как при настоящей пневмонии, которую видно на флюорографии. При Ковиде, ткань легких – цела или почти цела. Пока. Однако падение сатурации тоже не хорошо. Плюс бывает серьезное воспаление, высокая температура, кашель. Умереть можно.

Оттого стартует терапия, уже отработанная и прописанная протоколами (ими будут топить котлы в аду):

терапия, направленная на снижение воспаления, гипертермии (парацетамол, ибупрофен) ;
на разжижение крови, прочистить сосуды (Клексан, Эниксум, Ксарелто);
системные гормональные противовоспалительные препараты типа Метипреда;
куча бесполезно/вредного г*вна, чтобы, видимо, отбить почки и печень пациенту;
Фуфловирины, гидорксихлорихины (противомалярийные), тамифлю и что-нибудь из генератора случайных слов;
и, конечно, антибиотик (два) в нагрузку.

Одна из целей лечения – снизить аутоиммунный ответ. И весь перечисленный сонм уколов/ таблеток с этим справляется более чем. Иммунный ответ снижается, иммунная система пригашена. Вирусные симптомы отступают…А тут еще и КТ нужно сделать. А лучше ДВА КТ! КАК МОЖНО БОЛЬШЕ КТ!

5. КТ.

Для того, кто придумал использовать для диагностики Ковида Компьютерную Томографию лёгких в аду уже разведен котел хорошего объема. Топят его нашими протоколами. Надеюсь, в котел нальют серную кислоту.

Для того, кто в России придумал КТ использовать как основной метод диагностики Ковида – котел того же объема, но чтоб над ним еще играли песни Михаила Бублика.

Вот эти «проценты поражения» о чем они? Мы меряемся этими мнимыми пневмониями, как старшеклассники причиндалами. Я знаю человека, у которого было 60% «поражения» при сатурации 95-96. И другого с «поражением» 15% – сатурация 85.

Все эти замеры «поражений» можно было бы принимать за невинную шалость луче-диагностической науки, за гипердиагностику, коли б не одно НО.

Облучение при КТ в 50 (!) раз выше, чем при флюорографии. И всё для того, чтобы получить информацию, которая толком ничего не дает. Моему другу сделали ТРИ(!!!) КТ за неделю! Гребанный Чернобыль в одной грудной клетке! (онкологи уже «выражают озабоченность» по поводу отсроченных осложнений бесконтрольного использования КТ). Уровень лейкоцитов летит к чёрту! Иммунитет уничтожен!!! Что же дальше?

6. Суперинфекция.

А дальше на легкие с убитым иммунным ответом садится больничная бактерия. Ей больничные антибиотики, как ребенку Кока-кола.

Бактерия размножается в легких, где идет уже настоящее разрушение ткани, а потом попадает в кровь и разносится по всему организму со всеми своими «фекалиями»-токсинами. Это и есть сепсис. Его вызывает бактерия, присевшая в больнице. Злая, агрессивная.

Вирус не вызывает септических атак! Вирус не умеет вызывать гнойное воспаление. Все это уже продукт бактериальной агрессии. А мы имеем организм, не способный бороться самостоятельно и лекарства, которые не действуют.

7. Филатов.

История Николая Николаевича, увы, именно такая. Внутрибольничная инфекция. Септический шок. Острая почечная недостаточность. Его убийца – Klebsiella pneumoniae. Широко распространенная бактерия. Одна из наиболее частых внутрибольничных инфекций. Ее удалось «высеять» за несколько дней до смерти. Вот только толку? Его уже не вернуть.

Выводы.

Мне не хотелось никого пугать, но эта проблема у нас стоит многократно острее, чем вирусная. И о ней следует знать. Антибиотики, по-прежнему, нельзя купить разве в овощной палатке. Фраза «попить антибиотики для профилактики» – я слышал ее (слава Богу с вопросительным знаком) десятки раз.

Работают обсерваторы, где людей собирают вместе в количестве и плотности, равной стадионной. В отделениях умирают люди от суперинфекций, а отделения продолжают работать.

Думаете, главврачи не знают? Знают прекрасно каждый о своем «зоопарке».

Что делать? В мире медицины много людей умнее меня. Я лишь могу отписать свои мысли:

ограничить свободное хождение антибиотиков и очень серьезно отнестись к присутствию антибиотиков в схеме лечения коронавирусной инфекции;
выкинуть дерьмо из протоколов;
перестать молиться на компьютерные томографы;
позволить врачам лечить Ковид головой, а не инструкцией;
в случае выявления «злого» внутрибольничного штамма бактерии, закрывать отделения на «мойку», как это делают во всех цивилизованных странах.

А, главное, вынести эту проблему на федеральный уровень и решать ее глобально. Для этого есть прекрасная наука – Эпидемиология. Заодно перестать себя обманывать и называть внутрибольничную инфекцию «осложнением короны». Вирус здесь не при чем".

Источник: stoppanika.ru