Первая мировая: 1,5 млн убитых русских мужиков, 807 тыс французов, 205 тыс британцев. Больше всех выиграли англосаксы

Российская империя воевала за всю Антанту, но победителем не стала.

110 лет началась Первая мировая война (28 июля 1914 года). Длилась она более четырех лет и завершилась 11 ноября 1918 года. В общей сложности в военный конфликт было вовлечено 38 государств, из которых 30 воевали на стороне Антанты (Британия, Франция и Россия), остальные – на стороне Тройственного союза (Германия, Австро-Венгрия и Италия).

Все историки и грамотные люди знают, что Россия внесла основной вклад в победу Антанты над Германией и ее союзниками. Напомню некоторые цифры. Общее число мобилизованных для военной службы в странах Антанты и странах-союзницах, воевавших на стороне Антанты (еще 27 государств), составило 40,57 млн человек. В списке этих стран по показателю числа мобилизованных на первом месте стоит Россия – 15 млн человек. Или 37% общей численности мобилизованных на стороне Антанты.

Потери стран Антанты и их союзников в виде убитых составили 2.790,4 тыс. человек, в том числе в России – 1.500 тыс. Получается, что на Россию приходится 54% всех убитых из 30 стран, воевавших на стороне Антанты. А число убитых у Франции и Англии составило соответственно 870 тыс. и 205,4 тыс. человек.

На Россию пришлось 58% общего числа убитых всех трех членов Антанты. Доля России в общем числе раненных и окончательно выбывших из строя составила более половины всех таких потерь на стороне Антанты и ее союзников (784,2 тыс. из 1526,5 тыс.). По показателю числа взятых в плен и без вести пропавших Россия также имеет потери, существенно превышающие половину (3.084,2 тыс. из 5.719,4 тыс.).

Можно долго перечислять те издержки, которые Россия понесла в плане экономики и материальных потерь. Отмечу лишь, что за годы войны у России из всех воюющих стран по обе стороны фронта произошло самое большое сокращение национального богатства – в 2,5 раза. У Англии сокращение составило менее 1,2 раза; у Франции – в 1,4 раза; у Германии – в 1,5 раза; у Австро-Венгрии – в 1,7 раза.

Из трех стран-членов Антанты наименьшие издержки, как людские, так и экономические понесла Англия, а вся тяжесть войны легла на Россию, которая к началу 1918 года лежала в полной разрухе. И что особенно удивительно.

Мало того, что она понесла такие людские потери, потери имущества, производства, так она еще лишилась части своих территорий. У России оттяпали 842 тыс. кв км, что составило 15,4% территории европейской части страны. Это больше, чем территориальные потери Германии, которые в абсолютном выражении составили 69,6 тыс. кв. км., а в относительном – 13,4%.

От побежденных к победителям перешли территории общей площадью 5.719,2 тыс. кв. км. Основным бенефициаром такого территориального передела стала Англия – она получила 53,6% территорий. На втором месте оказалась Франция с долей в 16,1%. Подсуетилась также Польша, получив 6,5% территориального «пирога».

О том, что России не было в списке стран, которые должны были получать репарации Германии, я вообще молчу. А Англия и Франция на Парижской мирной конференции 1919 году назначили побежденной Германии репарации, которые как минимум должны были покрыть всех их издержки по ведению войны.

Первоначально Лондон и Париж назвали сумму репараций в размере 375 млрд золотых марок, позднее ее уменьшили до 269 миллиардов. Это примерно эквивалентно 100 тыс. тонн золота. Для справки отмечу, что накануне Первой мировой войны в официальных резервах центральных банков и казначейств всех стран мира драгоценного металла было на порядок меньше.

Итак, главный вклад в победу над Германией был сделан Россией, а главными бенефициарами победы оказались страны-члены Антанты Англия и Франция.

К бенефициарам войны можно также отнести Соединенные Штаты Америки, которые сказочно обогатились на ней. Если в 1914 году США были крупнейшим чистым международным должником, то в 1920 году они уже стали крупнейшим чистым кредитором.

Приведенные цифры и факты дают нам картину, которую можно назвать абсурдной. Или, выражаясь более мягко, парадоксальной. Попробуем разобраться в этом парадоксе. Некоторые историки говорят, что, мол, никакого парадокса нет. Россия, во-первых, была к войне не готова; во-вторых, экономически она была слаба. Именно эти аргументы использовались для объяснения парадокса в советской историософии.

Согласно тогдашней статистике, уровни промышленного производства Российской империи и Германии были примерно одинаковыми. Но Германия явно опережала России по показателям военного производства.

В военно-экономическом отношении Россия была, мягко выражаясь, не очень готова к войне. Программа перевооружения российской армии была принята лишь за полгода до начала войны, а практическая ее реализация началась лишь после 1 августа 1914 года (дата объявления Германией войны России).

И, тем не менее, даже военные из российского Генерального штаба утверждали в начале войны, что она закончиться к концу года. Максимум – к середине следующего. А она затянулась до 11 ноября 1918 года.

В Петербурге не очень переживали по поводу некоторого военно-экономического отставания России от Германии. Ведь эксперты и стратеги из Генерального штаба исходили из того, воевать будут все три страны-члена Антанты.

Совокупный объем промышленного производства Англии, Франции и России в 1913 году был примерно в 2,5 раза больше, чем совокупный показатель стран Тройственного союза – Германии, Австро-Венгрии и Италии.

Что касается людского потенциала, то Лондон накануне войны уверял своих партнеров по Антанте, что у него в масштабах всей Британской империи этого ресурса – «как грязи». Численность населения британской метрополии и ее колоний и полуколоний – 434,5 млн человек (в том числе примерно 42,5 млн – население метрополии, проживающее на островах Туманного Альбиона). А у Германии – всего 83,5 млн человек. Суммарная численность населения стран Тройственного союза – 154,7 млн человек против численности стран Антанты (с учетом британских колоний) – 694,1 млн. (в том числе России – 180,6 млн человек, Франции – 79,0 млн).

Хотя Лондон обещал поставить под ружье неограниченное число мужчин, однако реально картина выглядела так (число мобилизованных за годы войны, млн чел.): Британская империя – 7,4; Франция – 9,0; Россия – 15,0.

Также следует уточнить, что большая часть мобилизованных в Британской империи пороха на фронте не нюхали, были, так сказать, в «резерве». А у России мало кто из мобилизованных оставался в тылу. Все для фронта, все для победы! Максимальная мобилизация человеческого ресурса и на фронте, и в тылу (добрая половина мужчин трудоспособного возраста была мобилизована, поэтому в тылу резко увеличилась доля женского и детского труда).

На фронте со стороны Антанты существенно больше половины всех сидящих в окопах был русские солдаты и офицеры. Французов и особенно англичан было меньше. При желании всю эту статистику можно найти в сборнике почти столетней давности: «Россия в мировой войне 1914−1918 года (в цифрах)» (Центральное статистическое управление. Отдел военной статистики. М. 1925).

Видимо, в верхах Российской империи в 1914 году рассчитывали на быстрое завершение войны именно исходя из того, что потенциалы (военно-технические, экономические, людские) двух альянсов очень уж разные, естественно в пользу Антанты. И уж, конечно, в своих расчетах Петербург не ставил под сомнение, что все три страны Антанты будут действовать слаженно, заставляя страны Тройственного союза воевать на двух фронтах – западном и восточном.

Однако расчеты Петербурга оказались неверными. Прежде всего в том, что союзники по Антанте, во-первых, мобилизуют максимально все свои людские и военно-технические ресурсы и, во-вторых, будут действовать слаженно, синхронно.

А эти утопические ожидания подпитывались наивными предположениями, что Лондон и Париж действительно воспринимают Петербург как своего союзника. Увы, российская элита (за некоторыми исключениями) так и не извлекла никаких уроков из предыдущих войн, куда ее втягивали. Например, русско-японской войны, которая началась за десять лет до Первой мировой.

Уже в конце 19 века начался процесс стремительного перерастания капитализма в его высшую, монополистическую стадию. Все это хорошо описано в работе В.И. Ленина «Империализм, как высшая стадия капитализма» (1916), где классик пытался определить главные причины Первой мировой войны.

Он их усмотрел в том, что при переходе капитализма в монополистическую стадию резко усиливается империалистический вектор внешней политики ведущих капиталистических стран. Четвертый экономический признак империализма (по Ленину) – «экономический раздел мира между союзами монополистов».

Пятый (и последний) признак – «завершается территориальный раздел мира, начинается его территориальный передел». По сути, это уже и не экономический, а военно-политический признак, и Первая мировая война стала его ярким проявлением.

Уже в начале ХХ века Российская империя стала объектом экономического раздела между союзами монополистов (до 50 процентов акционерного капитала в экономике Российской империи принадлежало иностранным инвесторам; банки на 90 процентов находились под иностранным капиталом).

Уже по итогам русско-японской войны 1904−1905 гг. Россия лишилась части своей территории (южная часть острова Сахалин, согласно Портсмутскому миру, была отдана Японии). Вот вам и пятый признак империализма применительно к России как объекту империалистической политики Запада (хотя Япония – это Восток, но за ней стояли США и Британия, т.е. англосаксы).

120 лет назад, развязывая русско-японскую войну, англосаксы потренировались, как можно ослабить, ограбить и даже расчленить Россию, действуя чужими руками. В 1904 году «чужими руками» стала Япония. Спустя десять лет такими «чужими руками» стала Германия. Сегодня, слава Богу, на эту тему у нас написаны десятки (а, может быть, сотни) книг. Правда, в школьных и вузовских учебниках об этом до сих пор пишется очень невнятно.

Целью международной финансовой элиты («союза монополистов разных стран» – по выражению Ленина) в Первой мировой войне было максимальное взаимное ослабление и уничтожение Германии и России. После этого можно будет преступать к окончательному экономическому и территориальному разделу указанных стран.

После начала войны прошел год, а обещанного Петербургом ее окончания почему-то не наступало. Было два варианта дальнейших действий для Петербурга.

Либо вступать в переговоры с Берлином о достижении двустороннего мира. Либо продолжать войну до победного конца. К сожалению, первый вариант в Петербурге встречался в штыки, как «предательский». Предательский по отношению к Лондону и Парижу. Хотя уже по истечении первого года войны было видно, что Британия и Франция как-то очень странно ведут войну.

Основная нагрузка почему-то постоянно ложится на Восточный фронт. Обещанной координации и синхронизации военный действий стран Антанты не происходит. В силу недостаточной военно-технической готовности России к войне, у нее постоянные перебои с вооружениями и боеприпасами. Британия и Франция, имевшие более развитую военную промышленность, не только по-союзнически не помогают России, но даже отказываются за деньги поставлять нам пушки, огнестрельное оружие, патроны и снаряды. Мол, нам самим они нужны.

Англия милостиво изъявила готовность помочь деньгами. Мол, мы дадим вам (России) кредиты, а на них мы сможете заказать оружие и боеприпасы в США. Начались переговоры с британскими союзниками на предмет кредитов. Но британские партнеры оказались весьма странными: мол, мы можем вам дать кредиты, но не под честное слово, а под обеспечение. А в качестве такового нас вполне устраивает ваше золото. Да, перед войной в резервах Госбанка и Минфина Российской империи драгоценного металла было много – более 1300 тонн. Мы и на это согласились (подробнее все эти истории описаны в книге: Катасонов В. Россия и Запад в ХХ веке. История экономического противостояния и сосуществования. – М.: Институт русской цивилизации, 2019).

Но британские партнеры в очередной раз продемонстрировали, что они никакие не «союзники». Они сказали, что залоговое золото должно находиться не на территории Российской империи, а его надо доставить на острова Туманного Альбиона. Немалую часть запаса золота в конце концов пришлось перевезти в Лондон. А полученные кредиты были использованы для закупки боеприпасов в Соединенных Штатах.

Они официально не входили в блок Антанты, но были где-то рядом с ним. Что-то наподобие ассоциированного члена. Особенно рядом они были с Британией. Этакий неформальный союз англосаксов, для которого Россия была не «союзник», а объект экономического и территориального раздела.

Кстати, большая часть российских заказов Соединенными Штатами так и не была исполнена. Вашингтон объясняет это тем, что, мол, в 1917 году возникли «форс-мажоры»: сначала Февральская, а потом Октябрьская революции.