Профессии из "Лихих 1990-х". «Рубли, доллары, марочки». Валютчик

1000-летие Бреста. Спецпроект.

Брест в составе Беларуси (с 1991 г.)

Время проходит, что-то забывается, что-то неожиданно всплывает в памяти откликаясь на знакомые лица в уличных кафе или знакомые слова, вдруг прозвучавшие за спиной. И тогда срабатывают новые привычки, руки сами тянутся за диктофоном, чтобы успеть записать то, о чем все реже вспоминаешь по прошествии времени.

Так случилось и в этот раз. Я зашла выпить кофе и вдруг услышала знакомые слова «Рубли, доллары, марочки». Вспомнились беготня по обменным пунктам по всему городу или покупка-продажа валюты на рынке, потому что там курсы лучше и валюта есть всегда.

А за соседним столиком, похоже, встретились двое давних знакомых и под графинчик «чая» вспоминали о былом. Из разговора получалось, что один из них, назовем его Алексей, почти сразу после окончания средней школы, ушел служить срочную в Советской армии. Вернувшись домой в начале 1992 года, оказался в совсем другой стране – без работы, без специальности, без денег и перспектив более-менее прилично заработать на жизнь.

Изобретать ничего нового Алексей на стал. Идея была, что называется, на виду. Но одного желания пойти поторговать валютой было далеко недостаточно. Курсы, которые предлагали валютчики были заведомо выгоднее для граждан, чем те, которые предлагали обменные пункты государственных и коммерческих банков. Рынок купли-продажи валюты контролировался, был «под крышей», главным образом, криминальных структур.

Алексей пытался найти знакомых в этой сфере и начать зарабатывать, но все получилось, как в старой русской пословице «Не было бы счастья, да несчастье помогло».

Ребята бандитского вида Иллюстративное фото. 

- Я шел по улице, рядом остановилась машина, из нее вышли и подошли ко мне ребята бандитского вида, ограбить хотели.  Доход от моих карманных денег их совсем не вдохновил. Я, с какой-то даже иронией помню, спросил: «Какие бабки? Что вы можете с меня взять, кроме 10 рублей?». Они спросили, где работаю. Ответил – на заводе. Они можно сказать пожалели: «Если не хочешь идти на родной завод, то можем перетереть и поставить на валюту». Я конечно согласился.

Месяца через два Алексей начал работать на «точке». Деньги для начала валютного бизнеса нужны были относительно небольшие – около 1000 долларов США. Хотя, смотря с чем сравнивать. Заработная плата инженера, руководителя среднего звена на превышала 20 долларов в месяц, педагога -  в 3 раза меньше. «Спиртовозы» и «сигаретчики», которые перевозили спирт, водку и блоки сигарет на поездах или в автомобилях, зарабатывали примерно столько же - иногда больше – только за день. Нельзя сказать, что реальные заработки валютчиков превышали те, что были в других подобных полукриминальных сферах деятельности.

Общая ситуация выглядела как-то так: руководство страны было в ступоре, экономика и наработанные производственные связи огромной страны бесконтрольно разваливались, кто мог, тот и тащил все, что можно было унести или вывезти. Спирто-сигаретный или валютный бизнес были каплей в океане.

Полукриминальная бизнес-система редко сбоила. Устные договоренности между валютчиками и криминальными группировками соблюдались достаточно жестко. Это касалось, как «налога» (сумма была четко оговорена, все, что удалось заработать сверху - твое) так и количества людей на «точке». Валютчики организовали нечто похожее на профсоюз, на встречи и переговоры в «кабаках» ходили выбранные для этого люди. 

Валютчики за работой. Иллюстративное фото. 

В Бресте валютчики работали на вещевом и колхозном рынках, несколько человек тусовались на маленьком рынке у ресторана «Юбилейный» на Востоке. Иногда кого-то из них видели у гостиниц «Интурист» и «Беларусь», где можно было купить СКВ (свободно-конвертируемая валюта) у приезжих туристов. Заодно получить информацию о динамике курсов валют в Москве, Минске, Варшаве. В то время даже городской телефон был доступен не всем, интернета и телевизионных каналов с новостями бизнеса не было вовсе, про мобильные телефоны и говорить нечего.

Ценной информацией, позволяющей проводить оперативный анализ рынка, обладали туристы и перевозчики валюты. Валютчики на «точках» скупали «рубли, доллары, марочки», перепродавали желающим, имея относительно небольшой «навар». Основной доход приносила продажа крупных сумм. Недалеко от рынка обычно стояла неприметная машина, где валютчики могли сдать сумму в 10 000 долларов США и больше. И доход был быстрее и больше, чем на относительно небольших суммах, которые обычно покупали торговцы в конце дня. Случалось, что банки выставляли в обменных пунктах такие курсы, что было выгодно сдать валюту вполне официально. Чаще было по-другому - наличные деньги в Минск и дальше, в Москву, возили чемоданами. Работа оптовика-перевозчика была более доходной, но и риски были значительные. Перевозчики нередко пропадали без вести, вместе с деньгами.

Работа журналиста учит знакомиться с людьми даже просто на улице. Я решилась подойти к мужчинам за соседним столиком и задать несколько вопросов. Повезло. Они согласились, но не представились. Я не настаивала. Назовем второго Константином.

- Откуда брались оборотные средства?

Константин. – Если какая-то валюта – рубли, доллары или марки - у меня кончилась, то всегда можно было подойти к оптовику и обменять деньги.

Алексей. - Оптовик – это самый простой, но не оптимальный вариант заработка. И сдача денег ему была вовсе не обязательной. Обычно валютчик зарабатывал 15-20 долларов в день. Иногда везло и на рынок приходил человек, которому нужна была крупная сумма валюты на покупку, например, фуры товара или автомобиля. Такие покупатели особо не торговались. Главное для них, чтобы деньги были подлинные. Арифметика простая: оптовик дает сверху 10 – 15 %, а конечный покупатель еще столько же. Наторговав за день 5 000 долларов США, можно было быстро заработать от тысячи до полутора тысяч. А если в этот день еще и курс подскочил, то… сами понимаете.

- Деньги большие, как тратили?

Алексей. – Если вы имеете ввиду «ресторан, баня, девочки», то я вас огорчу. Мне кажется, что никто так не считал деньги, как мои коллеги по бизнесу. Разгульным не был никто. Большинство из нас первоначально заработанные деньги вложили в легальный бизнес и добились хороших финансовых результатов. Украл выпил в тюрьму - это не про валютчиков.

- Как люди выбирали валютчика, которому можно верить?

Константин. - Текучесть кадров – назовем это так – в этой сфере была минимальна, и каждого знали, что называется, «в лицо». Человек мог обратиться к тебе прямо в автобусе. На мой взгляд, система была стабильна еще и потому, что обмануть бабушку на доллар – того не стоило, а обмануть того, кто собирается купить фуру товара или машину – себе дороже, потому что у них тоже была «крыша» и часто та же, что и у тебя. По сути валютчик, если не «залетный», работал честно.

- Вы же говорили, что попасть в бизнес было сложно. Откуда брались «залетные»?

Константин. - «Залётные», потому так и назывались так, что никто не знал, откуда они «залетали», и куда потом исчезали. Пользуясь репутацией, наработанной полулегальным рынком, они грабежом или обманом (фальшивками, куклами и т. п) за один день срывали большой куш и, если успевали, исчезали в неизвестном направлении. В общем, чистый криминал. Как правило, это были представители соседних стран, распавшегося СССР.

Была ещё и другая категория людей, которые просто решили заняться валютой. «Все просто. Хочу и торгую». Они автоматически попадали под раздачу, у них не было никакого иммунитета ни от «крыши», ни от силовиков, ни от тех, кто может сдать фальшивки, ни от тех, кто хочет просто обокрасть.  Да и опасались граждане сдавать валюту незнакомым людям.

- Что значит «попасть под раздачу от силовиков»?

Алексей. – Бывали такие ситуации. Работники правоохранительных органов согласно доведенному до них плану должны были проводить задержания, писать протоколы, выписывать штрафы, возбуждать дела. Естественно, информация просачивалась, что «сегодня неожиданно в 11 часов утра будет облава на валютчиков. Нужно 3 человека, 3 протокола». Штраф был вполне по карману, так что мы поначалу договаривались, кого берут сегодня. Очередь устанавливали, чтобы одному не платить. Все же в одном деле. После нескольких облав мы подумали: «А зачем платить, ходить в милицию, терять день? Лучше посидеть в парке или кафе, выпить кружку пива, пообедать, пока облава идет». Так и делали. Только свято место пусто не бывает. Именно в то время, как мы уходили, на точку набегали такие вот одиночки. Как правило, это были украинцы. Хотя мы их предупреждали, что лучше так не делать. На 5 минут покинешь пятачок – и он тут же заполнялся теми, кто хотел себя попробовать в валютном деле. Наторгуют каких 20 долларов, приходит ОБЭП их и берут. 3 человека, 3 протокола.

 - Так ведь можно было и больше, наверное.

Алексей. – А зачем? Плановое хозяйство, сколько запланировали, столько протоколов и составили.

- Вас знали в городе, значит, и милиционеры - тоже?

Константин. - Несколько задержаний, протоколов, мы естественно знакомились. Однажды представитель силовиков пожаловался, что тяжело работать в милиции, «у всех этих аферистов есть факс, компьютер, принтер, а у нас - ничего. Пора бы эту ситуацию менять. Поэтому, ребята, купите нам компьютер, протоколы писать». Мы это обсудили на «профсоюзном собрании», всего было человек 12. Семеро сразу согласились, потом присоединились несколько сомневающихся. Но несогласные все же были. Те, кто согласился, скинулись, купили, выбрали переговорщика, который и передал правоохранителям оргтехнику. Переговорщик между делом упомянул, что деньги сдали не все. Силовики предложили составить список, положили его в сейф и последующие задержания валютчиков сверяли со списком. Не помогаешь – отвечай.

- В любой работе есть какие-то сложности. С какими проблемами сталкивались валютчики?

Обмен валют. Иллюстративное фото. 

Алексей. – Во- первых, нельзя было пропускать, нельзя было просто заболеть и уйти на больничный. Нужно было отслеживать и контролировать ситуацию день и ночь. Во-вторых, валютчики находились между двух достаточно горячих огней – бандиты и ОБЭП (отдел по борьбе с экономическими преступлениями). Это была очень тонкая грань, планка, которую нужно было держать. Стоило немного качнуться – и наручники наденут по-настоящему. Придет купить несчастную пятерку жена какого-нибудь начальника, решит, что уголок потерт. Она пожалуется мужу, пойдет команда «Фас!». И тогда все договоренности полетят к черту. А нужно было, чтобы все было тихо. Это падало на наши плечи. Нужно было чувствовать не только денежную конъюнктуру.

- Как определяли, кому можно продать, у кого можно купить?

Алексей. – Сложно описать какие-то конкретные приемы, но со временем вырабатывался какой-то навык. Видишь человека и чувствуешь – пускай это сделка уйдет кому-то другому, она не для меня. Срабатывала интуиция. Автоматически отслеживались и на подсознательном уровне анализировались миллионы нюансов человеческого поведения. Например, чем лучше человек одет, тем он опаснее. Оценивались лицо, взгляд, фигура, походка. Или, например, люди «приблатненой» внешности. Если все нормально, то они приходили с тем, с кем надо, а если один – то возможно, что это провокация с той или иной стороны. Еще вариант, когда человек достает большую сумму денег сразу. Нормальный человек, которому от тебя нужны только деньги, так не поступит. Если ему нужен ты, а не деньги, то он смотрит куда-то вдаль, не торгуется нормально.

- Уйти из бизнеса было просто? Вот взял и решил завтра на работу не иду.

Константин. - Нет, конечно. Нужно было встретиться с «работодателями», объяснить, что уже хочу закончить. Тем более, что я, к примеру, поступил в институт, появились реальные идеи для бизнеса, пришло время идти дальше. Примерно ещё месяц после переговоров продолжал работать, пока на мое место нашли другого человека. Я был рад, что разговор прошел довольно легко и все прошло хорошо.

- В этой жизни те навыки годятся?

Алексей. – Каждый прожитый активно день, любое сделанное дело и полученный навык в жизни всегда пригодится. Хуже всего – ничего не делать и ничему не учиться.

Я получила ответы на свои вопросы, поблагодарила за спонтанное интервью и ушла, набрасывая в голове план статьи…